В условиях антагонизма между обществом и властью материал, порочащий фигурантов «Сети» (организация запрещена в РФ — прим. ред.), восприняли как провокацию и предательство

Публикация «Медузой» журналисткого расследования, рассказывающего о том, что некоторые фигуранты дела «Сети» могут быть причастны к убийству и торговле наркотиками, вызвало шквал критики. Причем не только со стороны общественности, но и со стороны коллег «по цеху», которые принялись гадать, что же это было: банальный непрофессионализм или «заказ» имеющих на издание какой-то компромат?

«Может ли существовать такая система этики, в которой публикация такого материала благо? Я считаю, что существует. Хороший журналист не должен задавать вопрос о том, к каким последствиям приведет публикация его текста, более того, если он вдруг начнет думать и заботиться о последствиях, он перестанет быть журналистом, и станет пиарщиком, правозащитником, политиком. Задача журналиста — добывать информацию, проверять информацию. У журналиста не может быть задачи помогать, лить воду на чью-то мельницу, поддерживать своими публикациями взгляды и группы, которым он симпатизирует», — рассказала на «Эхе Москвы» журналист Тоня Самсонова.

Чем не «катехизис» журналистского кодекса? В похожем ключе высказалось руководство «Медузы» после освобождения Ивана Голунова, сообщившее, что активизмом их СМИ не занимается. Можно ли говорить, что в случае с «Сетью» активизм повернул в другую сторону?

Многие считают, что так и произошло. Например, депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга от партии «Яблоко» Борис Вишневский на своей странице в Facebook написал:

«На мой взгляд, это никакое не расследование. Это пересказ обвинений в совершенном почти три года назад тяжком преступлении, которые не подтверждены никакими иными источниками, кроме собеседников «Медузы». При этом обвинения касаются людей, которых судят по делу, где признания выбиты пытками. И не надо мне рассказывать, что журналисты, мол, получив общественно значимую информацию, обязаны ее обнародовать. Кто сказал, что это информация, а не вымысел? А если «Медузе» кто-то расскажет, что фигуранты другого громкого дела у него на глазах сделали еще что-то противоправное — это тоже будут немедленно печатать, как «общественно значимую информацию»? По закону о СМИ, журналист обязан проверять достоверность полученной информации. Это было сделано? Нет. Такими «методами работы» обычно пользуются провластные СМИ, показывая свои якобы «расследования» об оппозиции».

Схожим образом на своей странице в Facebook высказался и публицист Виктор Шендерович: «На удивление прямой и короткой оказалась тропинка «Медузы» от корпоративного высокомерия («мы активизмом не занимаемся») до сливного бачка. Летом мы были неприятно удивлены этим, на исходе зимы пожимаем плечами: ну да, все к тому и шло…»

Бывший телеведущий предположил: либо руководство ресурса «взяли за яйца», либо у издания поменялась «стратегия», и оно решило переориентироваться на провластную аудиторию. Впоследствии Шендерович, правда, написал, что «по здравом размышлении» не исключает и третьей версии, по которой публикация материала просто «внезапное затмение, тяжелая ошибка, сбой системы», и такое бывает. В этом случае «Медузе» нужно извиниться перед читателями.

Журналист Олег Кашин, напротив, считает, что извиняться должна не «Медуза», а «коллективный Шендерович», которому редакция должна объяснить, «до какой степени он сейчас несправедлив» к ней. Оппонируя Шендеровичу, индивидуальному и коллективному, Кашин заявил, что поступок редакции, не побоявшейся опубликовать материал о возможной причастности активистов «Сети» к убийству в разгар правозащитной кампании, и есть настоящая журналистика. Сведения, содержащиеся в расследовании «Медузы», по мнению Кашина, никоим образом не играют на руку силовикам, а наоборот, еще сильнее бьют по их репутации. 

В обращении, предшествующем статье «Пошли четверо в лес, а вышли только двое. Как дело пензенской «Сети» связано с убийством под Рязанью» редакционный коллектив «Медузы» заявляет, что прекрасно осознает, что опубликование материала «тяжелый удар для всех, кто поддерживает фигурантов дела. Для их родных и близких. Для тех, кто выходит на улицы, чтобы протестовать против несправедливости».

Возможно, живи мы в другом месте и в другое время, публикация, скорее всего, не вызвала бы такой реакции и обвинений в двойных стандартах. Но мы живем в России образца 2020 года.

Сам факт преследования со стороны режима для многих стал чем-то вроде знака качества, которым отмечены преследуемые. При отсутствии уверенности в справедливости приговора и антагонизме между социумом и системой публикация расследования «Медузы» действительно воспринимается как «заказ», хотя никаких доказательств этого нет. Возможна ли в такой атмосфере трезвая, беспристрастная журналистика? Вопрос риторический. Наверное, она будет чем-то другим: активизмом, правозащитой или пиаром.