Эксперты оценили инициативу обезличенного обмена банками данными о клиентах

Обезличенный обмен данными о клиентах между разными банками является вынужденной мерой. В то же время подобный обмен может содержать риски утечки персональных данных, считают эксперты

Сегодня стало известно, что три российских банка: Уральский банк реконструкции и развития (УБРиР), «Тинькофф» и Экспобанк, запустили пилотный проект по обмену обезличенными данными своих клиентов для более точного определения их платежеспособности. Как отметили в пресс-службе УБРиР, данные о клиенте будут передаваться в виде случайного набора цифр, расшифровав который можно будет сделать вывод об его платежеспособности. В банке «Тинькофф» по поводу внедряемого пилотного проекта пояснили, что это позволит проводить скоринг фактических денежных потоков клиентов, что позволит точнее оценить их платежеспособность.

«Тот факт, что банки организовали подобный обмен данными, говорит о том, что существующие бюро кредитных историй не выполняют свою функцию. Во-первых, в России есть не одно такое бюро, а довольно много, и они между собой не пересекаются. Поэтому, проводя процедуру оценки клиента, банки вынуждены собирать информацию о человеке их трех-четырех крупнейших таких бюро. Во-вторых, информация в бюро кредитных историй не точна. Я знаю это на своем опыте, так как ежегодно заказываю банку собственную кредитную историю и лично видел, что кредит, который полностью погашен несколько месяцев назад, отражается как незакрытый. В этих условиях, когда нет единого бюро кредитных историй, а информация в существующих бюро не в полной мере точна, банки начинают создавать какие-то квази-бюро, объединяя данные. Естественно, они в этом заинтересованы, потому что зарабатывают на выданных кредитах. Но на мой взгляд, не нужно создавать какие-то дополнительные способы обмена данными, а стоило бы добиваться, чтобы уже существующие бюро кредитных историй выполняли свои функции, которые как раз и состоят в сборе достоверных, точных и своевременных данных о клиентах, на основании которых можно принять правильное решение о кредитовании», — прокомментировал инициативу кандидат экономических наук Константин Селянин.

Отдельно эксперт остановился на проверке доходов клиентов за счет скоринга фактических денежных потоков.

«Думаю, банки прекрасно понимают, что примерно треть заемщиков работают в серой зоне трудового рынка и не могут подтвердить доходы соответствующей справкой по форме 2-НДФЛ. Взамен этого появляются какие-то справки с места работы. Но доверия к таким справкам мало. Какой-то банк примет подобную справку, а какой-то нет. Но почему именно сейчас возникла потребность в таком обмене данными? Попросту лимит сколько-нибудь надежных заемщиков практически исчерпан, но для банков важно выдавать кредиты под большие проценты и зарабатывать на этом. С другой стороны, например, выдавая миллион человеку с официальной зарплатой в 15 тыс. рублей, банк рискует не получить свои деньги обратно. Однако, на мой взгляд, банкам нужно уже смириться с тем, что время постоянного наращивания кредитных портфелей закончилось», — считает экономист.

По мнению финансового аналитика Ирины Фроловой, данный проект является неоднозначным, как с точки зрения эффективности, так и с точки зрения безопасности. 

«С одной стороны, с появлением новых форм занятости, например, самозанятости, новых источников дохода, я имею в виду криптовалюты, инвестиций и прочее, давать реальную оценку платежеспособности, о которой раньше судили по справке с работы, действительно сложно. Например, гражданин может получать зарплату 60 тыс. рублей и дополнительно на инвестициях зарабатывать 160 тыс., складывать их на депозит. Потом такой клиент с пятью миллионами на депозите обращается за кредитом, а ему отказывают ввиду небольшого официального дохода. Кроме того, большинство людей пользуются картами разных банков одновременно, но при этом не всегда уведомляют организации о смене своего материального положения. Актуализация данных необходима, сотрудничество между банками тоже», — озвучила Ирина Фролова аргументы в пользу данной системы.

Однако упомянула она про «обратную сторону медали». 

«Пока вопросы вызывает безопасность процесса и его юридическая подоплека. Сохранность так называемой банковской тайны обеспечивает ЦБ РФ. Как это будет реализовано здесь, пока неизвестно. Имеют ли право банки передавать друг другу данные о суммах на депозитах, должны ли организации предварительно получить согласие клиентов и не воспользуются ли этим мошенники: вот эти вопросы должны проработать юристы», —подытожила аналитик.

По мнению юриста Егора Федорова, проводимый банками пилотный проект по обмену данными может нарушать законодательство о защите персональных данных.

«Банки пояснили, что информация будет передаваться в обезличенной форме путем формирования некоего кода из случайных чисел. Тогда возникает вопрос, как такой код будет относиться к конкретному человеку, если не будет раскрыто хотя бы его фамилия, имя и отчество. Мы, конечно, не знаем всех нюансов работы этого механизма обмена данными, однако полагаю, что человека невозможно идентифицировать, не задевая его персональных данных. К тому же мы все знаем, что данные граждан фактически не так хорошо защищены, как этого хотелось бы и как этого требует закон. Они периодически утекают из самых разных организаций. Иначе, например, как объяснить тот факт, что человеку на личный телефонный номер могут позвонить из банка, клиентом которого он не является, назвать по имени отчеству и сообщить, что ему одобрен кредит, хотя он этого и не просил? То же самое и с телефонными мошенниками, которые тоже знают, как зовут их будущую жертву, чем вызывают доверие к себе», —пояснил юрист.

Ранее клинический психолог, основатель академии «ТРИЭТТА» Валерий Ивановский в интервью изданию «Московская газета» рассказал о том, как эффективно противостоять телефонным мошенникам. 

Здоровье или бизнес: как экономисты отнеслись к антиалкогольной инициативе Минздрава

Минздрав заявил о насущной необходимости принять дополнительные меры по уменьшению потребления алкоголя в РФ. Объясняется это отсутствием положительной динамики в снижении его потребления в стране за последний год. Об этом заявил первый замминистра здравоохранения Виктор Фисенко, сообщает ТАСС

Ранее глава Минздрава Михаил Мурашко сообщил, что за последнее десятилетие потребление алкоголя в стране снизилось более чем на 40%, но в прошлом году на фоне разгулявшейся пандемии этот отрадный процесс забуксовал. Что, в общем-то, соответствует мировым тенденциям — пандемия и сопутствующие ей фобии, экономическая неустроенность, обострение проблемы одиночества привели к тому, что люди во многих странах (и даже в развитых) стали больше пить. Как напомнил Фисенко, реализуется нацпроект «Демография» по укреплению общественного здоровья, в связи с чем настоятельно необходимо предпринять «набор шагов, разработать новые мероприятия», чтобы возобновить «тенденцию по сокращению потребления алкоголя». Об этом он заявил на заседании Совета по правам человека на тему «Уроки пандемии». То, что заявление Минздрава прозвучало именно сейчас, наводит на некоторые размышления.

В ведомстве предлагают как классические меры в виде увеличения минимального возраста продажи алкоголя, установления дополнительных запретов на его рекламу, наделения региональных властей правом введения ограничений, так и меры, которые можно отнести к разряду экстраординарных, например, запрет скидок с цены алкогольной продукции, запрет продажи «зелья» в определенное время, запрет на размещение алкогольной продукции в прозрачных витринах, запрет продажи в общепите и в продуктовых магазинах. Что, очевидно, отразится и на цене изделий.

Насколько разумно начинать антиалкогольную кампанию сейчас, когда население и так сталкивается с трудностями? Пить ведь вряд ли станут меньше, только будут переходить на суррогаты и еще сильнее гробить здоровье, а бюджет будет лишь нести потери, поскольку торговля алкоголем все больше будет уходить в серую зону. В конце концов СССР рухнул как раз после «горбачевской» антиалкогольной кампании, а царская Россия окончила революцией после введения сухого закона в связи с мировой войной. 

«Ситуация после начала спецоперации не настолько сильно изменилась, чтобы требовались какие-то срочные меры для алкогольного успокоения населения. При том, даже если Минздрав примет такие ограничительные меры, и даже если будет один магазин на весь город, то все равно люди найдут места, где закупиться, и будут потреблять в прежних количествах. А чиновникам надо просто дать отчет о проделанной работе, показать, что они за оздоровление населения в этот тяжелый для страны момент. В действительности напротив, такие действия могут спровоцировать дополнительный спрос и некоторый рост потребления, потому что люди испугаются и начнут пить «как в последний раз». Принятие подобных сильных мер, как правило, вызывает скачок потребления — не резкий, но на 5-6% как минимум. Иными словами, от этих потуг Миздрава эффект будет нулевой», — рассказал изданию «iView» директор Центра исследований федерального и региональных рынков алкоголя (ЦИФРРА) Вадим Дробиз.

Почему набор такого рода мер понадобилось принимать именно сейчас, когда у государства и граждан и без того хватает хлопот по всем направлениям? 

«Чтобы, помимо прочего, показать ведомственное усердие в трудный для страны момент, чиновники Минздрава также могли активизироваться, поскольку идет сезонный процесс либерализации продажи алкоголя — на летних верандах, на стадионах, в парках. И министерство старается показать, что тоже не дремлет», — отметил эксперт.

Не начнут ли люди массово переходить на денатураты, суррогатную продукцию?

«На суррогаты люди массово не перейдут, поскольку те, кто хотел перейти, уже сделали это в кризис 2015 года. Те, кто до 20 тыс. рублей получают, стабильно потребляют этот продукт. Сейчас идет резкое расслоение по социальным группам, так что те, кто пил качественные напитки или дешевые суррогаты, лишь укоренятся в своих привычках. Пока ситуация не настолько критичная, чтобы люди массово начали переходить на суррогаты, самогон», — отметил Вадим Дробиз.

Какие еще могут быть последствия предлагаемых Минздравом мер по ужесточению оборота алкоголя?

«Если смотреть только на экономические факторы, разумеется, в период кризиса вводить новые ограничения — плохая идея. От этого пострадают ритейл-сети и производители акцизного алкоголя. В то время как безакцизный алкоголь только расширит базу потребителей. Если же смотреть с точки зрения Минздрава, алкоголизм — это прогрессирующее неизлечимое заболевание, и бороться с ним нужно всегда. Особенно в стрессовые периоды, когда повышается потребление алкоголя в стране. Меры предлагаются действенные. Даже чересчур. Если убрать скидки на алкоголь, это подорвет всю экономику продажи данной продукции. Из покупок уйдет основной стимулирующий фактор. Покупка алкоголя в магазинах снизится. Вопрос только в моменте, когда вводить данные ограничения. Тут уже дело за правительством. Если решение будет принято сейчас, но введено в силу с 2024 года, сильных потрясений для рынка оно не вызовет», — отметил в беседе с журналистом издания Артем Тузов, исполнительный директор Департамента рынка капиталов ИК «УНИВЕР Капитал».

«Действия Минздрава продиктованы заботой о здоровье, если бы заявления данного ведомства были бы иными — это вызывало бы гораздо больше вопросов. Однако реальность — совершенно иная. Так, мэрия Москвы объявила, что до конца года будет снят запрет на продажу алкоголя в сезонных или летних кафе при стационарных предприятиях общественного питания, разрешается продажа алкоголя крепостью до 16,5% в музеях и концертных залах, а до 31 декабря также отменят ограничения на реализацию спиртного той же крепости в спортивных сооружениях. Таким образом, заявления Минздрава страхуют позицию ведомства в свете последних мероприятий в жизни нашей столицы», — поделился своим мнением с изданием Ярослав Кабаков, директор по стратегии ИК «Финам».